Евгений СУХОВ Оборотень Книга 10
Бирюк со злостью подумал о том, что суки ни в грош не ставят человеческую жизнь и, хотя Мякиш числился в ворах, характером он напоминал суку и даже первейшую шлюху. Даже порядки в лагере у Беспалого были сучьи, и многие зеки бегали к «куму» с доносами на других. Все здесь было против воровских правил и действовал только сучий закон. Бирюку приходилось не раз наблюдать, как Мякиш заставлял петушиную масть мыть полы языками, а по утрам выстраивал запомоенных в шеренгу и обязывал проводить петушиную перекличку, которую он называл «предрассветной побудкой».
Официально Бирюк не был смотрящим на зоне и только иногда говорил Мякишу, что в его хозяйстве творится беспредел. Однако Мишка каждый раз протестовал и не хотел с ним соглашаться.
Бирюк вдруг понял, что становится другим. Каких-нибудь пять-шесть лет назад он распорядился бы тайком придушить непокорного авторитета. Такую операцию он называл хирургическим вмешательством: так удаляют злокачественную опухоль, которая может навредить всему организму. Но сейчас, следуя опыту законников старой школы, он больше склонялся к беседам, в которых пытался убедить собеседника в своей правоте весомыми доводами.
Противостояние — это всегда не только напрасные жертвы, но и серьезный удар по воровской идее. Свою задачу Бирюк видел не в том, чтобы укрощать непослушных, а в укреплении воровских традиций. И он в этом преуспел настолько, что даже отмороженные уважительно понижали голос, разговаривая с именитым законником.
У Бирюка хватило бы авторитета превратить быков Мякиша в жалких дворняжек. При особом старании он мог бы даже Мишку затолкать под нары, подведя его под крупный косяк, как это делали иные блатные, расправляясь со строптивыми зеками. Но он обязан был выбирать только тот путь, чтобы впоследствии ни один блатной не смог упрекнуть его в недозволенных действиях.
Поразмыслив, Бирюк решил вызвать Мякиша на откровенный разговор. А почему бы в принципе не поболтать двум ворам, глядишь, до чего-нибудь и докумекались бы…
Мякиш предложил встретиться в бане — тихом, уютном домике. Выложена банька была из огромных сосновых бревен, которые с успехом подошли бы для постройки океанской шхуны. Баня была главной гордостью Мякиша, она свидетельствовала о том, что смотрящий может не только гонять по локалке запомоенных «петухов», но и печься о братве, об их удобстве. А слава об этой бане разошлась так далеко, что париться туда приезжало даже обкомовское начальство.
Мякиш любил баню и проводил на ее жарких полках немало часов, твердо веря в то, что вместе с потом из его пор выходят и прошлые грехи.
Возможно, поэтому, вопреки воровской традиции, он не носил на шее креста, ни разу не исповедался, а в своей каморке вместо икон развесил на стенах голых баб.
Подпаханники Мякиша и Бирюка мирно толковали у порога бани, пока законные, закрывшись в парилке, помахивали над распаренными телами пахучими дубовыми вениками.
«« ||
»» [256 из
295]