Евгений СУХОВ Оборотень Книга 10
Просто он поддался сиюминутному порыву, который всецело охватил его и заставил с риском для жизни перебираться через колючие заграждения, а потом и голодать в тундре.
Другой заключенный бежал из зоны за три недели до своего освобождения — ему приснилась умирающая мать, и он хотел увидеть ее и облегчить ее страдания. Самое удивительное, что, как правило, такие сны бывали вещими — мать действительно умирала, а парня вернули в колонию, прибавив огромный срок.
Бежали из зоны и за день до освобождения — это были те, кого проиграли в карты. Встречались такие, кто бежал из удальства, что было сродни игре в «русскую рулетку».
Бирюк не подходил ни под одну из категорий. Он не мог податься в бега, как пацан, соскучившийся по маме; не мог бежать от отчаяния и безысходности, он обязан был выносить любые невзгоды и потрясения со стойкостью оловянного солдатика. Он был вор, для которого отсидка в тюрьме была не прозябанием, а нормой жизни. И бежать его могли заставить только чрезвычайные обстоятельства.
— Ты же знаешь, что я не могу бежать, — угрюмо отозвался Бирюк. — А потом, как это сделать, когда за мной в четыре глаза смотрят все, начиная от самого последнего ссученного и заканчивая барином.
— Здесь есть над чем подумать, — согласился Мулла. Глаза его блестели, как у юнца, впервые отведавшего «дури». — А знаешь, тебе пришла малява. — В руках он держал небольшой клочок бумаги, исписанный ровным почерком. Такие строчки обычно получаются у старательных первоклашек, успешно осваивающих азы чистописания.
— От кого? — спросил Бирюк. Он мгновенно узнал почерк автора — так мог писать только один человек. Егор Нестеренко из Москвы.
— Прочтешь, узнаешь, — не сумел скрыть лукавой улыбки Мулла, которая свидетельствовала о том, что он знает больше, чем говорит.
Бирюк взял маляву и спросил старика:
— И как же к тебе попала эта грамотка?
«« ||
»» [277 из
295]