Евгений СУХОВ Оборотень Книга 10
Вот за это они и отстегивали половину грева мне. А еще были посылочки, которые мы перехватывали. А в тех посылочках золотишко, брюлики, деньги… Но раньше, когда страх и закон правили, мне надо было делиться. Я и делился. Тогда с этим строго было. Раз в год из центра приезжала комиссия НКВД, а потом комиссия МГБ, и начальник комиссии перед отъездом уединялся со мной в кабинете, и за закрытыми дверями я ему под расписку сдавал долю.
А как Сталин умер и Берию расстреляли, как двадцатый съезд прошел, так вся система и поломалась. Больше никто не спрашивал с меня долю. И я перестал делиться. А куда мне было с этим добром податься? Не на базаре же в райцентре золото продавать! Там и валюта была — американские доллары, английские фунты. А за валютные дела могли и к стенке поставить. Словом, стал я этот свой общак копить — думал, вырастет мой Сашка, станет «кумом» в колонии, ума-разума наберется — отдам ему. Но вышло иначе. Как начал он в колонии «кумовать», да как развернулся во всю ширь, да как проявил сполна всю свою сучью натуру, так у меня всякая охота отпала. А потом, когда я прознал, что появился новый правильный вор по кличке Варяг, которого признали смотрящим России, я понял: вот кто достоин моего общака, кто с умом им распорядится. А пару лет назад, когда я почувствовал, что скоро помирать придет пора, я стал тебя искать. Ты как раз на зону к Сашке попал. Я пару раз приходил туда — поглядеть на тебя, но ты какой-то смурной был.
— Мне наркотики кололи, Тимофей Егорович, по приказу Александра Тимофеевича, — жестко заметил Варяг.
— Да, да, знаю… Словом, когда попал я в этот дом ветеранов — а поместили меня сюда сразу после смерти Сашки моего, я попросился поближе к нему — он же тут на Васильеостровском кладбище похоронен… Словом, начал я справки наводить о смотрящем России. Но это оказалось непросто. Окольными путями, через своих старых знакомых — отставных ментов питерских, вышел на службу безопасности здешнего пахана Филата… Как раз прошлой зимой. А мне от него ответ: нет, мол, Владислава Игнатова, он исчез. Так я уж думал: все, пропадет мой общак. Потому как, кроме тебя, никому я бы его не доверил. А тут на прошлой неделе мне звонок — нашелся Варяг! Ну что, обещаешь, что похоронишь меня в Североуральске на том кладбище?
— Обещаю, — кивнул Владислав.
— Не потеряй планчик. Синий крестик. Безымянная могилка… — прошептал старик. — А теперь принеси-ка мне попить. Только не из-под крана — «боржомчику» дай.
Но в холодильнике «Боржоми» не оказалось. Варяг сходил в буфет в главный корпус и, купив там пару бутылок, вернулся в палату к Беспалому.
— Вот, Тимофей Егорович! — Он подошел с наполненным стаканом к тахте. Но старик не шевельнулся. — Тимофей Егорович! Попейте!
Он тронул старика за руку. Рука была холодная как лед.
— Товарищ Фильчиков? — строго уточнил высокий лейтенант, вглядываясь в удостоверение и сверяя наклеенную фотографию с лицом стоящего перед ним высокого мужчины лет сорока в черном костюме и черном галстуке.
«« ||
»» [292 из
295]