Евгений СУХОВ Оборотень Книга 10
Мулла никогда не любил северные широты с их дурацким летним солнцестоянием, когда нет никакой возможности спрятаться от дневного света и даже барак не дарит спасительной тени. Поэтому все лето он пребывал в какой-то дреме, очень напоминавшей зимнюю спячку животных, и ожидал полярных ночей так же страстно, как молодой любовник ждет на условленном месте свою возлюбленную.
Хотя полярные ночи, если вдуматься, не менее отвратительны, чем долгий летний день.
Мулла был уверен, что уже давно перевалило за полночь, а солнце все еще висело над кровлей барака тусклым желтым диском. Покойники, уложенные рядком, казались прилегшими отдохнуть путниками. Создавалось впечатление, что они подремлют малость и бодренько поднимутся на ноги, чтобы отправиться в дорогу.
Ближе к утру громко заскрипела дверь барака, и на пороге появился полковник Беспалый. Мулла догадался: «кум» явился для того, чтобы самому посмотреть на пейзаж после битвы.
— Боже мой, что я вижу! — искренне ужаснулся начальник колонии и почти по-бабьи всплеснул руками. — Как же вы живете в этом аду?! А покойники?
Ей— богу, это не самое лучшее соседство. А где мой кореш Мулла? Неужели мне придется разыскивать его среди жмуриков? -горестно вздохнул Беспалый, выпятив нижнюю губу. — Боже мой, я ведь и не простился с ним по-человечески!
— Рано ты меня решил похоронить, Тимоша! — поднялся с нар Мулла.
— Господи, Мулла! Ты даже не представляешь, как рад тебя видеть живым! — воскликнул Беспалый. — доверишь ли — я молился за тебя.
— Я всегда знал, Тимоша, что ты хороший артист. Только эта сцена из дешевого спектакля. Я на нее не купился. Почему бы тебе сразу не расстрелять нас за воротами твоего учреждения, а потом свалить всех в кучу да и похоронить по-босяцки?
— Мулла, ты, наверное, думаешь, что у меня совсем нет сердца?! — нахмурился полковник. — Да я себе пулю в лоб пущу, если мне отдадут подобный приказ!
«« ||
»» [99 из
295]