Евгений Сухов Стенка на стенку Книга 6
Вырезал всех, как раковую опухоль. Так вот, на барже суки не могли нас задавить, а это была победа. — Михалыч ненадолго умолк. Достал из пачки папиросу (курил он исключительно «Беломор», словно в память о тех местах, где пришлось похлебать хозяйской пайки). Продул мундштук, привычно смял самый конец и сунул в уголок рта. — Как вспоминаю, так всякий раз в колотун бросает. До сих пор не могу успокоиться, как будто все это вчера с нами произошло… Суки предложили нам перемирие. Нужно было оттащить убитых, перевязать раненых. Твой отец согласился — он у нас за главного был. А как раненых начали переносить, так его одна сука в спину пырнула. Отец твой на месте и помер. Вот такая печальная история. Эту суку уже через минуту убили, даже когда он концы отдал, его еще долго ножами ковыряли. А тех сук потом приговорили, ни один из них в живых не остался. Кого на Александровской пересылке уделали, кого в Корсакове порешили.
— Слушай, Михалыч, а зачем ты мне все это рассказываешь? — с недобрым предчувствием задал вопрос Филат.
— Мы тут с Варягом о тебе толковали давеча. Я же знаю, о чем вы с ним договорились. Питер — город большой. Непростой. Соблазнов много. Деньги большие и лихие. Ты, верно, не все знаешь про тамошних смотрящих. Это лет двадцать-тридцать назад там было все спокойно. Когда такие правильные воры, как твой батя Иван Раскольник, еще по этой земле ходили. А в последние годы все переменилось — другие люди пошли. Что Шрам Сашка, что Красный Леха, царствие ему небесное. Смотри, не повторяй их ошибок. Я знаю, ты парень неглупый, хоть и с норовом. Но главное в тебе есть — верно, от батяни твоего — ты голову светлую на плечах имеешь, ее тебе не задурят ни бабы, ни бабки. Это главное. А про твоего отца я вспомнил не случайно: ты запомни, как он умер. Славная смерть.
Почетная смерть. О такой только мечтать можно. А я вот тут, на этом вонючем диване, в домашнем уюте, подохну…
— Да что ты, Михалыч! — У Филата вдруг закололо под сердцем. — Тебе еще жить и жить!
— Пустое это, Рома. Пришло мое время, — твердо отрезал старик. — Ладно, спасибо, что пришел проведать. Ступай с богом.
Филат вышел на улицу. Закатное солнце заваливалось за верхушки старых елей. С реки дул свежий ветерок. Он кивнул на прощание дюжему охраннику, лениво прогуливающемуся под окнами особняка Михалыча, и двинулся к джипу.
— Ну что, начальник, завтра с утреца выезжаем? — спросил Данила, врубив зажигание.
— Нет, сейчас поедем, — мотнул головой Филат.
— Прямо на ночь глядя…
«« ||
»» [331 из
369]