Сергей Тармашев - Вторжение
Пограничный сектор жизненного пространства цивилизации Т'Хассмоа, планета-тюрьма Скох, Семьдесят Шестой исправительный рудник Восемнадцатой иридиевой каторги. Полчаса до окончания суточной смены.
— Пошевеливайся, каторжник! — охранник сопроводил окрик взмахом электроимпульсной ногайки. — Не выполнишь норму — не получишь пайку!
Наэлектризованная нить звонко хлестнула по спине, рассекая кожу и взрывая нервные рецепторы нестерпимой болью. Заключенный надрывно зашипел от боли и изо всех сил впрягся в грязное ярмо никелевой вагонетки. Стремясь как можно скорее удалиться от охранника, он судорожно заработал изнывавшими от суточной усталости мышцами и поволок тяжело нагруженную тачку к разгрузочной яме, пытаясь обогнать бесконечную вереницу уныло ползущих товарищей по несчастью. Электронный индикатор на кандалах показывал, что до выполнения нормы недостает еще сорока пресс-блоков добытой породы. Это два рейда в самый нижний уровень шахты, а сил осталось едва разгрузить заполненную вагонетку. Измученное тело шевелилось все хуже, ползти становилось труднее с каждым рейдом. Он пытался помогать себе руками, но непрерывная двадцатичасовая работа измотала его донельзя. Если не выполнить норму и остаться без пищи, на следующую смену просто не хватит сил. Это грозит потерей сознания прямо в шахте, а подобное означает почти стопроцентную смерть. В подобных случаях охрана обязана вызывать медицинского робота, но обычно она не торопится с этим. У них имеется негласное распоряжение начальства беречь энергию и моторесурс оборудования, и поэтому медпомощь оказывается только физически сильным и выносливым каторжникам, которые могут приносить руднику выгоду еще долго. А он отбывает каторгу уже седьмой год, и организм его давно истощен и ослаблен.
Заключенный захрипел, втаскивая вагонетку на пандус разгрузочной ямы. Он посмотрел на толкущуюся перед ним очередь каторжников, ожидающих возможности опорожнить свои тачки, и понял, что выполнить суточную норму ему не успеть. Последняя надежда покинула несчастного, измученные мышцы одеревенели от запредельной усталости, спинной капюшон обмяк, и заключенный бесформенной тряпкой осел на отшлифованный десятками тысяч тел пол пандуса. Толпящиеся рядом каторжники недовольно зашипели, отползая в стороны, и вокруг моментально возникла давка из извивающихся тел и сталкивающихся вагонеток. Ближайший из бригадиров злобно щелкнул заключенного языком по затылку.
— Поднимайся, идиот! — зашипел он. — Двадцать минут до окончания смены! Разгружай свою вагонетку, скоро откроют клеть подъемника, там отдохнешь! Вставай, тупица, ты задерживаешь всем разгрузку! Что, жрать надоело?!
— Не могу… — прохрипел заключенный, — тело… не слушается меня… я пытался… третью смену без еды… нет сил…
Бригадир изогнулся, одной парой рук придерживая свою вагонетку, а другой — переворачивая заключенного на спину.
— Да ты не выполняешь свою норму! — он ухватил его за безвольно лежащую на полу руку и поднес ее к глазам, рассматривая датчик на кандалах. — Проклятье! Ты подведешь всех нас под репрессии!
Бригадир распрямился и расправил спинной капюшон, привлекая к себе внимание. Он быстрыми движениями осмотрелся в толпе и щелкнул языком по затылкам двоих каторжников, тех, что покрепче.
— Ты! И ты! — зашипел он. — Хватайте этого доходягу и тащите его в ближайшее ответвление шахты! Быстро! Я послежу за вашими вагонетками! Поторопитесь, болваны, пока охрана не заметила задержку в разгрузке породы! Иначе нам всем ужесточат режим! Хотите получать только восемьдесят процентов пайкового рациона?! — Бригадир склонил голову набок, указывая на лежащего на полу обессиленного заключенного: — А этот все равно умрет в ближайшие сутки! Шевелитесь! Породу из его вагонетки разделим поровну и запишем в свои ведомости!
«« ||
»» [45 из
169]