Татьяна Толстая. Кысь
жбаны деревянные; у кого терем повыше, у того и жбаны поздоровей, а иной
целую бочку на кол напялит, в глаза тычет: богато живу, голубчики! Такой на
работу не пешедралом трюхает, а норовит в санях проехаться, кнутом
помахивает; а в сани перерожденец запряжен, бежит, валенками топочет, сам
бледный, взмыленный, язык наружу. Домчит до рабочей избы и встанет как
вкопанный, на все четыре ноги, только мохнатые бока ходуном ходят: хы-хы,
хы-хы.
А глазами так и ворочает, так и ворочает. И зубы скалит. И озирается...
Ай, ну их к лешему, перерожденцев этих, лучше от них подальше. Страшные
они, и не поймешь, то ли они люди, то ли нет: лицо вроде как у человека,
«« ||
»» [4 из
767]