Татьяна Толстая. Кысь
Радужная вода плеснула, окатила хворост, потекла. Завоняло. Народ
бросился врозь, размазывая пинзин лаптями. Толпа голубчиков подхватила
сопротивлявшегося Бенедикта, унося от пушкина в улицы.
- Никита Ива-а-аныч! Дедушка! Книга где-е-е? Быстро говорите-е-е!
- Азбуку учи! Азбуку! Сто раз повторял! Без азбуки не прочтешь! Прощай!
Побереги-и-ись!
Выворачивая шею, увидел Бенедикт, как Никита Иваныч набирает в грудь
воздуху, как разевает рот; видел, как отскочил от столба Терентий Петрович,
да поздно: хы-ы-ы-ы-ых! - и вал клубящегося огня, словно взбесившееся по
весне Окаян-дерево, накрыл и пушкина, и толпу, и телегу с Оленькой, и дохнул
«« ||
»» [760 из
767]