Татьяна Толстая. Кысь
равнина еще курилась сизыми дымками, но огонь был сыт и улегся. Кое-где
торчал закопченный остов избы, кое-где целая нетронутая улица стояла посреди
желтой, скрученной жаром травы, но там, вдали, где всегда высились и
отовсюду виднелись красные маковки с резными кукумаколками и узорными
боботюкалками, - там ничего не виднелось и не высилось.
Сожжена моя степь, трава свалена,
Ни огня, ни звезды, ни пути,
И кого целовал - не моя вина,
Ты, кому обещался, - прости...
Над желтой, жженой поляной черной гуглей стояло и курилось то, что
«« ||
»» [762 из
767]