Татьяна Устинова - Неразрезанные страницы
– Чай, он не иголка в стоге сена! Большой мальчик, метр девяносто, не меньше.
– Я к тебе сегодня вечером приеду, – пригрозила Митрофанова. – И мы поговорим.
– Я тебя на порог не пущу, – отрезала Покровская и улыбнулась. – Кать, ты не обижайся на меня, но мне действительно сейчас как-то… ну, совсем хреново.
Так и не забрав пальто, наступая туфлями в глубокие лужи, Маня добралась до машины, долго и бестолково тыкалась, выруливая, – она плохо водила и знала об этом, – и решила, что домой ни за что не поедет.
А поедет в книжный магазин «Москва».
Писательница Марина Покровская любила книжные магазины, а «Москву» особенно. Еще с той поры, когда там висели плакаты: «Производить продажу литературы повышенного спроса в магазинах только в порядке общей очереди не более чем по одному экземпляру каждого названия одному покупателю», приказ Госкомиздата СССР № 522».
Тогда она приходила сюда с дедом, выстаивала длиннющие очереди за Александром Дюма и Гансом Христианом Андерсеном – по одному экземпляру в руки! Дед был обыкновенным инженером, «спецраспределители» ему не полагались, вот и приходилось выстаивать, да еще иногда по ночам ездить «отмечаться», это если в магазин поступало что-то совсем недоступное, вроде полного собрания сочинений Джона Голсуорси, продававшегося только «по подписке». Маленькая Маня готова была на все, что угодно, ведь дома ее ждало невиданное удовольствие – дед ей читал!..
Они приносили книжки, завернутые в коричневую плотную бумагу. Острые углы этой бронебойной бумаги царапались, били по коленкам. Маленькая Маня всегда сама несла добытые книжки в цветастой капроновой сумочке, пошитой бабушкой из кофты, вышедшей по старости из употребления. Дома они ставили чайник, разворачивали книжки – как дивно и упоительно они пахли тогда!.. Маня, сопя, забиралась на диван и рассматривала картинки, если они были. Чайник закипал, и они с дедом пили чай с пряниками, предвкушая удовольствие. И этот чай – неизвестно почему! – казался ей продолжением книжного магазина «Москва» и началом какой-то новой истории, которая вот-вот случится. И история случалась!..
Дед читал на разные голоса. Ганс-Чурбан говорил одним голосом, его бабушка совершенно другим. Солдат из «Огнива» был грубоватым простаком, принцесса из сказки про волшебный горшочек убогой дурочкой, а свинопас в дедовом исполнении оказывался романтичным философом.
Таким образом были прочитаны Марк Твен, О'Генри и Памела Треверс. И Джеймс Барри, и Харпер Ли, и все остальные.
«« ||
»» [21 из
391]