Татьяна Устинова - Неразрезанные страницы
Ничего такого он ей не обещал, но знал откуда-то, что они не смогут жить дальше, если Береговой останется в тюрьме.
И Маня никогда не напишет ни одного слова. Даже слова «настурция».
А сам он так и останется бабочкой-капустницей, свободной и безмозглой.
– Какое-нибудь шпионское оборудование? – предложил Алекс и улыбнулся. – Записывающие устройства? Камеры в пуговицах? Ничего этого нет?
Никоненко махнул на него рукой, выбрался из-за стола, снял отломанную крышку с замызганного электрического чайника и с интересом заглянул внутрь.
– Нет, оно, конечно, можно диктофон тебе в карман положить или передатчик куда-нибудь прилепить, только все это доказательством в суде не является, и мы с тобой потом эти записи сможем себе засунуть… в любое место, короче! Слушай, ты посиди, а я за водой сгоняю. Я вчера малость того, злоупотребил, пить охота, спасу нет!.. Сушняк.
Алекс полез в сумку и достал бутылку воды. Он все время таскал с собой воду – по европейской привычке.
– Ну, ты даешь! – восхитился полковник, отвинтил крышечку и припал к горлышку. Уровень воды стремительно понижался, и сильно булькало. – Хорррошо! – Никоненко прицелился и метнул пустую бутылку в урну. Сильно метнул, пластмассовая урна закачалась и медленно, неохотно повалилась на бок. Из нее выкатилась бутылка прямо ему под ноги.
Алекс и полковник проводили ее глазами.
– Ну, хорошо, – повторил Никоненко. – Хорошо. Допустим. А чего ты делать-то вознамерился?
«« ||
»» [363 из
391]