Вадим Юрьевич Панов - Последний адмирал Заграты
– Я знаю, на что способна наша птичка. – Астролог нахохлился, став похожим на недовольного воробья. – Мы успеем.
– Значит, туда и пойдем, – решил Помпилио. – Галилей, прокладывай курс.
– Слушаюсь, мессер.
Адиген повернулся к капитану:
– Базза, вы знаете, что делать.
– Да, мессер, знаю. – Дорофеев внимательно посмотрел на Помпилио: – Удачи вам.
– Спасибо, Базза, но полагаться только на нее я не стану.
Всем без исключения известен и всеми без исключения признан огромный вклад, который внес Хоэкунс в развитие огнестрельного оружия. С самого своего появления бамбальеро требовали от мастеров непрерывного улучшения бамбад: скорострельность, надежность, дальнобойность, мощность… От алхимиков – новых сплавов и боеприпасов. Денег не жалели, поскольку идея «рыцаря, способного в одиночку решить исход сражения», туманила головы, несмотря на всю свою бесперспективность. А раз были деньги – был и результат. Появился патрон, а вслед за ним – нарезное оружие, различные виды порохов и жезарский сплав, новые технологии обработки металлов и новые алхимические соединения. Нет сомнений, что все эти открытия были бы совершены и без Хоэкунса, но мастеров и ученых подгоняло нетерпение бамбальеро.
При этом, как ни странно, «официальное» признание открытия, его одобрение самыми авторитетными, а значит – консервативными, учителями Хоэкунса всегда проходило тяжело. Споры вокруг нарезов шли три недели, столько же потратили на идею патрона. Револьверную схему приняли за пять дней, а вот с магазинной вышла заминка. Появилась она позже револьверной, а потому и рассматривали ее придирчивее, ибо срочная необходимость в многозарядных бамбадах уже отпала. В итоге на вопрос: может ли оружие, изначально сделанное для нужд массовой армии, стать совершенным? – лидеры Хоэкунса дали отрицательный ответ. Не нашли они среди представленных образцов тот, который бы единодушно признали бамбадой.
Но и запрещать бамбальеро использовать новое оружие не стали, в конце концов, обстоятельства бывают разные. А потому Помпилио не устоял перед искушением приобрести пару великолепных стволов, которые называл про себя «Близнецами». Это были четырнадцатизарядные пистолеты мастера Бо Харда, автоматика которых использовала принцип системы рычагов, запирающих затвор положением мертвой точки. Тонкий ценитель оружейной красоты пришел бы от облика «Близнеца» в ужас: массивный пистолет походил на букву Т, а его длинный ствол уравновешивался тяжелым механизмом, далеко заходящим за почти прямую рукоять. Однако высочайшее качество исполнения, безупречная работа, большой калибр и большой боезапас заставляли позабыть об уродливой внешности. Весили «Близнецы» много, мастер даже позаботился о прикладе и ремне, но привыкший к тяжелым бамбадам Помпилио находил пистолеты удобными. И считал, что именно оружие Бо Харда станет первым из магазинных, которое получит звание бамбады.
«« ||
»» [446 из
551]