Вадим Юрьевич Панов - Красные камни Белого
Еще потому, что ей нужно было выговориться. Нужно было рассказать о том, что она делает и почему. Не спорки рассказать — человеку. А в ее положении нет лучшего слушателя, чем приговоренный к смерти адиген.
Ею приговоренный.
— Так что насчет твоих сестер?
— Наша младшая, Тайра, ненавидит людей, — через силу произнесла женщина. — Но я не пускаю ее на Ахадир.
— А твои люди? Они такие же стойкие?
«Алокаридас! Добрый, деликатный Алокаридас, требующий крови! Он стойкий? Или нет?»
— Да, мессер, стойкие.
— Ты взвалила на себя необычайно тяжелую ношу, Старшая Сестра, — проникновенно произнес адиген. — Ты идешь по тонкой нити, натянутой между спорки и людьми. Ты пытаешься балансировать, но раскачиваешься все сильнее. Мне жаль это говорить, но рано или поздно тебя заставят сделать выбор.
«Уже заставили, мессер, уже…»
— Не позволяй темноте завладеть твоей душой, Сестра. Не утешай себя тем, что обязана хранить тайну… — Помпилио резко поднялся с дивана, одним широким шагом приблизился к женщине, наклонился и пронзительно взглянул ей прямо в глаза: — Тайна порождает неизвестность, а неизвестность — страх. Тебе сказать, что порождает страх?
«« ||
»» [614 из
694]