Вадим Панов - Праймашина
Вадим Панов - Праймашина
Все обитатели мира уверены, что великие свершения и подвиги возможны исключительно во время войн. Что лишь безжалостный огонь постоянных сражений являет нам истории, достойные пера сказителей. Что повседневная жизнь пресна, и нет в ней событий, способных стать легендами.
Все обитатели мира искренне верят в героику большой войны.
И не понимают, что историю творят не мечи, а люди. Их трусость и отвага, подлость и стойкость, честолюбие и вера – люди ведут за собою мир, и не важно, полыхает ли вокруг война, или же тихо текут спокойные будни. Не важно, потому что тот, кому суждены великие дела, не обращает внимания на такие мелочи – он идет к своей цели. Он упрям и тверд, он преодолевает преграды и знает, что свершения его будут грандиозными. И еще он знает, что помешать ему способен лишь столь же сильный человек.
Эта история произошла в 70-м году Эры Прайма, всего за несколько лет до начала Второй войны между империей Доктов и Адорнийским королевством.
В этой истории были предательство и самопожертвование, ненависть и любовь, гениальные открытия и жаркие схватки, власть императора висела на волоске, но… Но эту историю забыли. О ней не рассказывают университетские профессора и не слагают баллады менестрели, ее участники либо мертвы, либо предпочитают молчать, а значит, этой истории не было.
Пролог
Нет ничего на этом свете прекраснее и возвышеннее, чем вид океана. Чем вид непоседливых, пребывающих в вечном движении волн, простирающихся настолько далеко, что ни взгляд человеческий, ни даже разум неспособны осознать огромность сих просторов – лишь их величие. Океан завораживает, приковывает к себе, и необязательно, чтобы сам он был при этом спокоен – совсем нет. Полный штиль или грохочущие волны, яростно бьющие в скалистый берег, легкое волнение или разгулявшийся шторм – не важно, океан велик в каждом своем образе, и его невероятная мощь заставляет любого человека ощущать себя жалкой песчинкой. Заставляет задуматься о том, как легко потеряться среди невероятных просторов неистового. А еще, возможно, заставляет радоваться тому, что наслаждаться океаном ему повезло с безопасного расстояния, а не с качающейся палубы хрупкого корабля.
Большое лучше всего видится на расстоянии, например – из окна высокой башни, продолжающей своими толстыми стенами могучую прибрежную скалу. Из просторной, но съежившейся из-за многочисленных книжных шкафов комнаты, которая служила Безвариату Сотрапезнику кабинетом, в которой он частенько уединялся, дабы спокойно поразмышлять под мерный шум великого океана. Полюбоваться им, успокоиться…
Как правило, подобные часы отшельничества приводили Сотрапезника к удивительным открытиям, прославившим его имя на всю империю Доктов, но сегодня мысли Безвариата были неимоверно далеки от любимой работы. Сегодня они были тяжелы, как десятиметровая волна, и беспросветны, как безлунная ночь. Сегодня Сотрапезником владела тоска, разогнать которую не мог даже сказочный вид океана.
|
»» [1 из
581]