Вадим Панов - Тайный город 11 Королевский крест
- Поехали! - Булыжник воинственно опустил ладонь на рукоять ятагана. - Найдем Копыто и отрежем ему...
Глава 7
Неподалеку от Москвы, 1812 годНа мгновение рука замерла над колодой. Всего на мгновение. Не потому, что он сомневался в успехе, - нет. Жест, несущий в себе признак нерешительности, в действительности был вызван совсем иными чувствами: игрок переживал момент торжества. Он не сомневался, что откроет нужную карту, и остановился лишь для того, чтобы сейчас, наедине с самим собой, насладиться триумфом. Пышные церемонии и льстивые речи придворных - потом, он давно привык к сопровождающей победы мишуре, принимал почести с приличествующей важностью, надувался спесью, вел себя холодно и величественно, как подобает гению... а радовался - по-настоящему радовался! - именно сейчас, услышав от себя: "Я победил!""Я поднялся еще выше. Я заставил врагов рыдать, а соратников восхищаться. Я просиживал ночи над картами и планами, я заключал союзы и засылал шпионов, я заслужил уважение талантливых военачальников и любовь простых солдат - и те, и другие готовы умереть за меня. Я работал как каторжный, и я добился поставленной цели. Очередной цели. Это - моя победа. Мой труд. Моя кровь, моя воля, мое упорство и моя вера!"И даже Судьба, приготовившая для него смешную перспективу мелкой службы в захолустном гарнизоне, отступила перед таким напором.Наполеон I Бонапарт небрежно перевернул верхнюю карту. Как и следовало ожидать, она была той самой. Нужной. Необходимой. Последней картой красной масти в Колоде Судьбы. Несколько мгновений император с улыбкой смотрел на десятку червей, а затем бросил ее на столик. "Королевский Крест" собран."Я победил!"И почти сразу же из-за двери донеслось покашливание адъютанта:- Мой император!- Входите, Огильви.Бонапарт отошел от столика и с улыбкой посмотрел на вошедшего офицера - молодого, стройного, красивого. Даже в походных условиях Огюст Огильви ухитрялся сохранять парижский блеск, лаская взор повелителя чистотой кожи, ухоженными ногтями и запахом ароматного парфюма. Юноша стал близок недавно, уже во время кампании, и буквально угадывал желания повелителя.- Мой император, прибыли гонцы от командующего авангардом...- Что говорят?- Они умоляют предоставить возможность самим донести до вас...- Понятно. - Принесенная гонцами весть не стала для Наполеона сюрпризом - он ждал ее. Но следовало продемонстрировать радость. - Пойдемте, Огильви, послушаем.Сопровождаемый молодым офицером, Бонапарт вышел на крыльцо - гвардейцы у двери дружно взяли на караул - и едва не оглох от радостных воплей:- Они ушли!- Русские ушли!- Русская армия бежала!- Москва ваша, император!Уже в самом начале кампании Наполеон понял, почему колдун так опасался вторжения в Россию, почему заставлял готовиться с такой тщательностью, почему потребовал собрать под своими знаменами всех - всех! - кто хотел сражаться."Важен каждый лишний солдат! Каждая лишняя сабля! Каждый штык!"Итальянцы и испанцы, пруссаки и поляки, саксонцы, вестфальцы, португальцы, баварцы, хорваты - не только французы шли убивать русского медведя. Дворяне и простолюдины, вчерашние студенты и детишки мелких лавочников, профессиональные убийцы и грабители, насильники и воры, грязная пена человечества, поднятая революцией и последовавшими войнами. Вербовщики не мучили рекрутов особыми расспросами: готов воевать с русскими? Бери ружье и вперед. Императору нужны солдаты.Но колдуну и этого было мало: еще! Еще людей! Еще!!Бонапарт, в свою очередь, соглашался с увеличением армии, будучи поражен гигантскими просторами России - только до древней столицы варваров армии предстояло идти несколько месяцев. Наполеон понимал, что для захвата и удержания завоеванных территорий потребуются войска. И, лишь перейдя границу восточной империи, корсиканец сообразил, что колдун советовал собрать огромную армию по другим причинам: с таким ожесточенным сопротивлением Бонапарту еще не приходилось сталкиваться. Итальянцы и испанцы, пруссаки и поляки, саксонцы, вестфальцы, португальцы, баварцы, хорваты - все склонили головы перед величием императора французов и раболепно принесли ему унизительные клятвы верности.Русские становиться на колени отказались.И воевать Наполеону приходилось не только с регулярной армией, но со всем народом, с каждым русским лично, ибо, в отличие от просвещенных европейцев, славяне не собирались терпеть на своей земле присутствие чужой армии. Дворяне жгли поместья, купцы - лавки и товары, разрушали все, что можно разрушить, уничтожали, что можно уничтожить, и уходили. Сначала такое поведение покоряемого народа развлекало, поддерживало общепринятое убеждение, что воевать, по сути, приходится с тупыми варварами, почти с животными. Время шло, войска продвигались вперед, а ничего не менялось, несмотря на неудачно складывающуюся кампанию, сдаваться русские не собирались. И постепенно улыбочки на лицах штабных красавчиков превращались в гримасы: они поняли, что "варвары" слишком свободны и независимы, чтобы терпеть над собой власть плюгавого корсиканца. И появился страх. И чем дальше забиралась на восток великая армия, тем страшнее становилось, тем меньше верилось в победу.С императором подобными мыслями не делились, но Наполеон о них знал. И понимал, что первый же крупный успех воодушевит войска. И добился этого успеха: взял Москву.А о том, что будет трудно, он знал задолго до вторжения."Европа - для разминки, уж больно проста сия добыча. Немножко славы, немножко разговоров в свете... Завоевать Европу все равно что стать героем модных салонов - шум вроде есть, но что толку? Кто помнит о Филиппе Македонском, покорившем Грецию? Зато Александр, бросивший вызов миру, остался в веках!""Александр пошел на великого восточного соседа... - Глаза Бонапарта вспыхнули: - И я - тоже! Россия! Последняя преграда на пути к...""Пока рано говорить о чем-то большем, - охладил его пыл колдун. - Главное сейчас - Москва. Это будет сражение, достойное твоего величия!"Колдун предупреждал, учил, советовал. Помогал. Многие годы он стоял рядом. Старел, но глаза оставались молодыми, а голос - твердым. Колдун подарил будущему императору Колоду Судьбы. Могущественный артефакт, с помощью которого..."Не забывай о том, что Колода не примет за тебя решение. Не проверит посты, не проведет переговоры с союзниками, не обманет врага. Трудись! Работай! Только в этом случае карты выдадут благоприятный расклад - им некуда будет деваться. Живи настоящей жизнью!"Наполеон понял, о чем говорил колдун. Согласился. Сам разрабатывал планы кампаний, готовил войска, ломал голову на переговорах, учитывал нюансы, хитрил, искал друзей и уничтожал врагов. Он делал для победы все и потому никогда не боялся открывать следующую карту - она всегда оказывалась нужной.Судьба благоволит к умным и трудолюбивым.Более того, когда император не был уверен в необходимости похода, он не открывал "Королевский Крест", не рисковал. И предчувствия его не обманывали: неудачей закончилось вторжение в Египет, проиграны морские сражения англичанам. Но эти поражения не стали судьбоносными - Франция оставалась величайшей мировой державой. Русская война также вызывала у Бонапарта опасения: огромные пространства, варварский народ... Единственная преграда на пути к мировому господству. Свалить медведя за одну кампанию не представлялось возможным, посему Наполеон, по совету колдуна, принял решение действовать постепенно. И первый "Королевский Крест" был открыт на взятие Москвы."Древняя столица русских... Мы должны взять ее, слышишь? Взять обязательно! Камни этого города скрывают вековые тайны!""Какие?""Узнаешь, мой император, узнаешь. Всему свое время. - Когда колдун начинал говорить о восточной столице, в его голосе появлялась сталь. - Захвати Москву! Наполни ее солдатами! Стань ее господином! И им придется говорить с тобой!""Кому "им"?""Узнаешь..."Но странно: в день, когда Бонапарт открыл "Королевский Крест" против Москвы, колдун неожиданно помрачнел, словно идея, к осуществлению которой он готовился годы, неожиданно опротивела ему. Колдун запирался в кабинете... Прятался? От кого? Но соглядатаи докладывали, что колдун не трясется от страха, не вздрагивает при каждом шорохе, не вглядывается в людей напряженно, ожидая увидеть врага. Нет, если колдун и прятался от кого, так только от самого себя. Часами сидел в кресле, устремив неподвижный взгляд в стену. Иногда шептал что-то на незнакомых шпионам языках, но по большей части молчал. И чем огромнее становилась великая армия, чем больше появлялось в ней штандартов, пушек, солдат, чем громче звучали походные трубы, тем мрачнее делался колдун.За три месяца до вторжения он сжег свою библиотеку.И в тот же день умер.Наполеон не горевал: колдун начинал вызывать беспокойство, и его смерть пришлась как нельзя кстати. Он выполнил свое предназначение - выпестовал величайшего в истории завоевателя и научил его управлять Судьбой.- Они ушли!- Русские ушли!- Русская армия бежала!- Москва ваша, император!- Отлично! Огильви уже подготовил пакеты для маршалов! Огильви!Бонапарт обернулся - адъютант исчез. Только что стоял за спиной и вот - исчез.- Мой император, я знаю, где пакеты. Я немедленно принесу...- Где Огильви?!Гонцы проводили бросившегося в дом Наполеона недоуменными взглядами. Лощеные штабисты принялись перешептываться, кто-то даже позволил себе шутку. А император со всех ног бежал в кабинет. Бежал, чтобы подтвердить страшную догадку, чтобы увидеть: Колода Судьбы украдена.Великий Бонапарт остался с разъяренными русскими один на один.* * *
Коттеджный поселок "Царский Угол". Ближнее Подмосковье, 6 ноября, суббота, 17.51Смысл покушения на Крылова Ахметов истолковал правильно: это предложение к переговорам. Гори давал понять, что желает сохранить лицо - за потерю казино кто-то должен заплатить, - но в то же самое время не против диалога. В противном случае он бы ударил по обоим компаньонам.
Причина покладистости была очевидна: Автандил наконец-то сообразил, что загнан в угол. Чемберлен с удовольствием объявит Гори беспределыциком, а все остальные московские группировки охотно поддержат обвинение и вцепятся в него, как стая собак. Угроза была более чем реальной, и Автандил искал пути спасения. Но не торопливо, без паники. Гори желал выйти из кризиса с высоко поднятой головой, сохранив авторитет и уважение среди бандитов. Поэтому он рискнул с покушением: клацнул зубами, показывая остальным волкам, что готов драться. Но сам ждал, что предпримет Эльдар: согласится на переговоры или побежит к Чемберлену? Будет искать компромисс или захочет войны? Подобными вопросами задавался не только Автандил. Все московские уголовники ждали, как ответит Ахметов. Ждали, но потихоньку готовились к худшему развитию событий - к войне. Точили зубы на предприятия и территории Гори, прикидывали, какие кости Чемберлен бросит поддержавшим его группировкам... Готовились с определенной долей неуверенности, все-таки с последних серьезных разборок минуло больше десяти лет - как получится на этот раз? Но готовились.
Но и Эльдар, подобно Автандилу, к войне не стремился, понимал, что сильно рискует. Пусть Гори против всех и не выстоит, но обидчиков своих достанет обязательно. Всем пожертвует, но достанет. А если не достанет, то какую цену назначит Чемберлен за помощь? На словах старик клянется, что за закон воровской глотку порвет, но Эльдар давно не верил словам. В жадность верил, в подлость верил, в злобу дикую верил - этого у воров в достатке. А в слова не верил. И чуял, чуял, что за кровь Чемберлен большой кусок потребует, война ему руки развяжет, все спишет. А значит, надо с Автандилом договариваться, без крови надо обходиться, чтобы никому обязанным не быть. Но на каких условиях договариваться? Еще несколько часов назад Ахметов обязательно воспользовался бы критическим положением Автандила и постарался бы вытрясти из уголовника максимум возможного. Но сейчас он думал о другом...
- Я не могу оставить Крылова в живых, - развел руками Гори. - Что подумают люди? Что я не смог убить какого-то шулера? Извини, Эльдар, я говорю как есть.
- Я понимаю, - коротко кивнул Ахметов.
- Вот и хорошо. - Автандил вздохнул. - Такие поступки и приводят к потере уважения. Сегодня никого не наказал, завтра никого не наказал, а через неделю шофер будет без спроса брать мою кредитку.
Эльдар молчал.
«« ||
»» [466 из
555]