Вадим Панов - День Дракона
...и когда тоскливый вой стал стихать...
...когда Густав стер с лица кровь врага и машинально облизал пальцы...
...еще не осознавая, что победил...
...пришло черное...
Густав лежал у камина.
Со стороны могло показаться, что Луминар прилег отдохнуть на толстый, мягкий ковер и вот-вот встанет, тряхнет головой, избавляясь от последствий короткого сна, улыбнется, скажет что-нибудь... Но стоило подойти ближе и становились видны черные пятна, разъедающие тело лондонца. Брызги теней, сумевшие прорваться сквозь завесу белого огня Драконьей Иглы.
Пабло открыл глаза и медленно, цепляясь ногтями за гладкую стену, поднялся. Робене покачивало. Оказавшись на ногах, он несколько секунд не сходил с места, бездумно глядя в пол, а затем по телу прошла судорога, и Пабло вырвало на ковер черной кровью. Бриллиант Диадемы казался мертвым, безжизненным.
С огромным трудом, перебирая руками сначала по стенам, затем по столу, Робене доковылял до камина и почти минуту разглядывал поверженного врага.
- Я ошибался, Густав, ты был настоящим кардиналом. Истинным. - Поворот головы. Взгляд на барона. - И ты, Александр. - Пабло провел рукой по лбу. - И ты, Борис. Клянусь иглами Спящего, мы были достойны друг друга.
Робене оторвал руки от столешницы, медленно, неуверенно сделал два шага, отделявшие его от Луминара, наклонился - чувствовалось, каких усилий стоило ему это движение, - и вынул из холодной руки кинжал.
«« ||
»» [1125 из
1139]