Вадим Панов - Паутина противостояния
Комиссар вздохнул, молча кивнул Манану и вновь перевел взгляд на камеру. На Лаю. На девушку, которую он отправил на опасное задание. На своего агента.
Рассказ Схинки представлял собой причудливую смесь правды и лжи, но даже Сантьяга, сидящий рядом с орангутаном и использующий все свое умение, отличал ложь только потому, что точно знал, где именно Схинки врет. Во всем остальном орангутан был безупречен. Либо искренне верил в рассказ, либо был великим обманщиком.
Манан не нанимал Грима, он даже не знал о предстоящей встрече с Ларисой, которую считал обычной человской ведьмой. Как, впрочем, и все остальные. «Ласвегасы» перехватили послание «Катарины», и Лая отправилась в Лондон – появление вместо самого контрабандиста его дочери колдуньи не должно было вызвать никаких подозрений. Грим же просто увязался за любимой. Не мог оставить. Увязался и погиб. А Лая…
– Комиссар! Черт возьми, со мной все в порядке!
Она начала злиться. Значит, скоро впадет в истерику, а Сантьяга не хотел, чтобы родители видели Лаю в таком состоянии.
Свою скромную, улыбчивую Лаю, которая никогда в жизни не занималась магическим хулиганством и любила обычного чела.
Ортега, повинуясь кивку комиссара, пошел открывать камеру.
– Куда вы посылали мою дочь? – тихо спросил Манан.
– Я не могу вам ответить.
– Что она там увидела?
«« ||
»» [324 из
333]