Вадим Панов - Паутина противостояния
Именно в нем сидел Ярга, забросив ноги на стол и бездумно изучая шрам на руке – след катаны. Через два три дня от него не останется и следа, однако сейчас розовая полоска напоминала о поражении. Напоминала, но… Но Ярга уже успокоился.
Небрежная, расслабленная поза. Господин директор слегка утомлен, господин директор изволят отдыхать в конце рабочего дня. С виду и не скажешь, что господин директор получил весьма и весьма увесистую оплеуху.
Шрам, быстро затягивающийся шрам. Не знак провала, а повреждение тела, просто шрам – вот и все, что волновало Яргу. И даже раздавшийся из угла рык не заставил его вздрогнуть.
Ждал. Знал, что услышит.
Крупный орангутан, до сих пор безвольно полулежащий в гостевом кресле – то ли мертвый, то ли под действием наркотика, – неожиданно забился, скатился на пол, зарычал, царапая пол когтями, поднялся на четвереньки, пошатнулся – лапы не держали, закашлялся, изрыгая из себя сгустки крови, упал, перекатился на спину и глубоко задышал, уставившись в потолок. Глазами, в которых светился разум.
– Я вижу, Схинки, ты снова умер, – небрежно заметил Ярга, продолжая созерцать оставленную японцем метку.
– А я вижу, нас отбросили на несколько месяцев назад, – проворчал орангутан.
– Наверстаем. Главной цели мы добились.
– Ага… добились. – Схинки поковырялся во рту, с отвращением изучил вытащенный палец – кровь и какая то слизь, – вновь глубоко вздохнул и поинтересовался: – Можно я покурю? Они меня пытали – не давали сигарет.
– Посмотри в кармане, – милостиво разрешил нав.
«« ||
»» [327 из
333]