Вадим Панов Тайный Город IV Все оттенки черного
- Какой ты нетерпеливый! - Противный высокий голос. "Проклятая стерва!" Куприянов приблизился к Леночке и медленно провел по ее телу тыльной стороной ладони. Девушка послушно изогнулась, демонстрируя пылающую в ней страсть. Рука остановилась на ее груди... "Хватит! Хватит!! - Вера яростно щелкнула пультом и с силой выдернула кассету из магнитофона.
- Будь оно все проклято! Это не правда! Не правда!!!" Она швырнула кассету на диван, достала из бара сигареты и, закурив, подошла к окну. Слезы застилали ей глаза. Никогда за много-много лет Вера не допускала даже мысли о том, что Костя может быть ей неверен. За много-много лет. Это было настолько дико и нелепо, что даже сейчас Вера всеми силами старалась гнать ее прочь. Прочь.
Костик, ее Костя, ее Кот просто не может так поступить с ней. Не может, и все. Всю жизнь Костя был рядом, "...и в радости, и в горе". Вера пряталась за его спину, опиралась на его плечи и платила за все любовью и заботой. Никто, даже самая язвительная и злая сплетница не могла бы упрекнуть Веру в том, что она плохая жена. Она была младше мужа на год.
Их семьи крепко дружили, и когда маленькую Веру Томилину привезли из роддома, первыми словами, которые произнес Федор Куприянов, отец Костика, поздравляя своего друга, были: "Вот и невеста для моего пацана". Это было шуткой только наполовину. Слишком крепка была связь между Куприяновыми и Томилиными.
Известные в чванливом московском полусвете - Куприянов-старший занимал высокий пост в МИДе, а Верин отец был директором крупного завода - семьи тянулись друг к другу. Совместно отмечали праздники, отдыхали, помогали словом и делом. Вера и Костя росли вместе: гуляли в одном парке, ходили в одну школу, ездили в один санаторий к морю, жили на соседних дачах, и только потом, спустя много лет, Вера поняла, как много дал ей Костя. Он был и нянькой, и старшим братом, и учителем, и первым ее мужчиной. Первым и единственным. Вера прекрасно, до самого последнего момента, помнила, как это произошло. У них на даче, теплейшим майским вечером, когда в распахнутое окно проникал чарующий запах сирени. Ему было семнадцать, ей - шестнадцать. Он был нежен, необычайно нежен для юноши, и Вера, в отличие от многих девушек, получила подлинное наслаждение от своего первого опыта. После окончания школы их пути разошлись: Костя поступил в МГИМО, Вера - в МГУ. Но разными были только институты: все свободное время они по-прежнему проводили вместе. Ходили на премьеры, готовились к сессиям, ездили к морю. Они сыграли свадьбу, когда Вера была на третьем курсе. Большую, шумную свадьбу с многочисленными гостями и длинным застольем.
А потом был целый месяц в Париже, а потом счастливая жизнь вместе. По-настоящему вместе. Сначала в отдельной квартире, с которой помогли родители, затем в загородном доме Куприяновых, а теперь в шикарном особняке, который Костя строил, учитывая все пожелания своей Звездочки.
И все эти годы у Веры не было человека ближе и роднее, чем Кот.
А для него - она знала - не было никого ближе и роднее, чем она. Нет, этой проклятой кассете есть другое объяснение. Ее Кот не такой. Он любит. Вера раздавила в пепельнице сигарету, смахнула с глаз остатки слез и с холодной ненавистью посмотрела на видеокассету. "Фальшивка или правда? Если фальшивка, то зачем? Ударить по Косте?" Вера помнила времена становления фирмы "Куприянов" и те методы конкурентной борьбы, которые использовали против Кота некоторые бизнесмены. Тогда было много чего: и угрозы, и грязный шум в газетах, и атаки на деловых партнеров. Тогда они сумели прорваться.
А как сейчас? Что это такое? Новая атака или это...
Или... Она вспомнила утренний телефонный звонок. Она занималась с Наденькой, Ольга Петровна уехала в магазин, и ответить никто не успел. Лишь к обеду Вера проверила автоответчик и услышала высокий мужской голос: "Вера, пожалуйста, свяжитесь со мной, это крайне важно для вас. Меня зовут Ивов.
«« ||
»» [52 из
435]