Вадим Панов - Тайный Город V И в аду есть герои
"А хорошо, что хмырь до сих пор боится, - подумал Горелик, глядя на поникшего Монастырева. - Хорошо, что он понимает, кому обязан своим благополучием".
Проект "Ратник" Савелий Исаакович спасал не только для того, чтобы удержать при себе теплое кресло заведующего лабораторией и членство в передовом отряде строителей коммунистического завтра - для спасения было достаточно отдать на растерзание провинившегося завсектором. На самом деле Горелик интуитивно, по-звериному чувствовал, что скромный Монастырев оказался на пороге выдающегося открытия, и вцепился в него мертвой хваткой. Увы, сам Савелий Исаакович в фармакологии разбирался весьма поверхностно, "красный" институтский диплом получил благодаря сидению в комитете комсомола, кандидатскую писал в соавторстве, а докторскую собирался вытянуть с помощью незадачливого завсектором.
"А может быть, и Нобелевскую..."
- Не мне вам рассказывать, любезнейший Геннадий Прокопьевич, о том сложнейшем международном положении, в котором оказалась наша страна.
- Завлаб поучительно выставил вверх палец. - В эти трудные времена от нас с вами, - да-да, любезнейший Геннадий Прокопьевич, это не высокие слова, - от нас с вами зависит судьба Родины...
Монастырев тоскливо посмотрел в окно. Обуздать вошедшего в раж Горелика не представлялось возможным. Савелий Исаакович умел говорить ни о чем часами, плавно переходя от международного положения империи к производственным показателям вверенной ему лаборатории и обратно, ловко увязывая глобальные политические тенденции с планами-графиками, своевременной уплатой партийных взносов и участием в институтской самодеятельности.
- Каждый честный советский человек обязан ударным трудом подтвердить свое высокое звание строителя коммунистического общества...
Геннадий Прокопьевич закусил губу - разошедшийся Горелик затронул очень чувствительный для Монастырева вопрос. В последнее время скромный заведующий сектором, никогда не интересовавшийся ничем, кроме науки, с ужасом наблюдал за проходящими в стране митингами, с тоской читал "демократические" публикации, охаивающие все достижения империи, и с неподдельным страхом ждал, чем закончится это "пиршество духа". Современность безжалостно перечеркивала его жизнь, цинично посмеивалась над внедренными в сознание идеалами, грубо выбивая из-под ног привычную и твердую почву.
- Надеюсь, любезнейший Геннадий Прокопьевич, вы, как коммунист, как советский человек, понимаете сложность момента?
Отвлекшийся на собственные чувства Монастырев пару секунд тупо смотрел на Горелика, пытаясь осознать вопрос, а затем послушно кивнул:
«« ||
»» [4 из
523]