Бернард Вербер - Мы, Боги
– Но человек – часть природы.
– Нет, он ее превосходит.
Как обычно, художники Матисс, Ван Тог и Тулуз Лотрек собрались за одним столом, как и поклонники аэронавтики Монгольфьер, Адер, Сент Экзюпери и На дар. Барон Жорж Южен Осман и инженер Эйфель обсуждают проблемы урбанизма. Осман признается, что ему не очень понравилась Эйфелева башня, которая, по его словам, ломает некие линии. Гюстав Эйфель, напротив, поздравляет Османа с идеей гармонизировать фасады домов и проложить Большие бульвары.
– Ах, вы знаете, – говорит Осман, – я действовал не по собственной инициативе. Я получил от коммуны директивы проложить большие проспекты, чтобы можно было стрелять по населению из пушек в случае восстания.
Смущенный Эйфель проглатывает яйцо.
Я смотрю на них и понимаю, что начинаю рассматривать их не как партнеров, а как конкурентов. В начале нас было сто сорок четыре. А сколько останется в финале?
Восемь тридцать.
Длинной цепочкой мы подходим к восточным воротам, откуда начинается проспект Елисейские Поля. Их охраняют два гиганта со скрещенными руками и закрытыми глазами. По приказу Сезона Осень они соглашаются открыть внушительные замки под звон и скрежет железа.
За воротами открывается длинный проспект, усаженный цветущими вишневыми деревьями, – Елисейские Поля. За деревьями херувимки ухаживают за изумрудным газоном и клумбами с разноцветными цветами. Они поливают растения из крошечных леек и ножницами срезают засохшие листья. По бокам высокие стены ограждают Елисейские Поля от остальной части острова. За ними наблюдают грифоны, чтобы предотвратить всякое вторжение или побег.
Мы останавливаемся перед кварцевым кристаллом двадцатиметровой высоты. Это и есть дворец Гефеста^ Он бросает бирюзовые и зеленые отблески. Внутри выдолблено пространство для жилья, прозрачные стеклянные двери широко раскрыты.
«« ||
»» [110 из
368]