Валерия Вербинина - Самый лучший вечер
– Ах, князь! – с чувством объявила графиня Елизавета, заглядывая ему в глаза. – Право, как я вижу нынешних молодых людей, мне все кажется, что они с каждой встречей выше становятся. Хотя, конечно, вовсе не они виноваты, а я. Старею, старею… – Дама вздохнула. – А я ведь еще помню, как ты младенцем на коленках у меня сидел.
Давно вышедший из младенческого возраста князь Мещерский облился холодным потом, пробормотал требуемое приличиями извинение и собрался уже поскорее позорнейшим образом сбежать – в Петербург, в Сибирь, на Северный полюс, куда угодно. Но тут подошли две подруги графини Елизаветы: Мария Петровна и Мария Ивановна.
Завидев их, князь открыл рот, да так и прикипел к месту – в прическе у каждой дамы красовалось по веточке белой сирени.
Справедливости ради следует заметить, что Марии Петровне было пятьдесят шесть, и она давно и счастливо пребывала замужем, а про возраст Марии Ивановны никто толком не мог сказать ничего путного по той простой причине, что ни у кого не хватало смелости о нем спросить. Предполагали, впрочем, что ей где то между сорока пятью и восьмьюдесятью, а некий остряк с математическим складом ума однажды добавил: «В общем, между средним возрастом и бесконечностью».
Дамы приветствовали князя, слегка укололи его, спросив, не ищет ли он себе на балу невесту, но тотчас же сжалились над закоренелым холостяком и перевели разговор на другую тему. Обычно говорливый князь на сей раз почему то лишился языка и то и дело переводил взгляд с графини Елизаветы на Марию Петровну, с Марии Петровны на Марию Ивановну и обратно на графиню. В конце концов Мария Петровна не выдержала:
– Mon prince, что с вами? Раньше, надо признать, вы были более разговорчивы!
– Во всем виновата белая сирень, – признался князь Мещерский с несчастным видом. – Должен сказать, mesdames, я никак не могу понять… то есть… Ведь на дворе декабрь, так откуда же она?
– Ах, это великолепно, просто потрясающе! – оживилась застрявшая в бесконечности Мария Ивановна. – Представляете, на площади Побед некий итальянец открыл новый цветочный магазин. Ему все привозят из Ниццы, и, говорят, у него еще под Парижем оранжереи… Невероятно! Чтобы дамы покупали у него цветы, он распорядился послать белую сирень в подарок самым самым достойным особам в городе. По крайней мере, так он выразился в сопроводительном письме.
И Мария Ивановна довольно свирепо покосилась на белую веточку, приколотую к корсажу графини Елизаветы.
Таким образом, все получило свое объяснение, и сказка, как ей и полагается в реальности, обернулась вульгарнейшим коммерческим трюком. Поневоле князь почувствовал разочарование.
«« ||
»» [154 из
258]