Сергей Волков - Чингисхан.
– В тюрьму, Паша, – солидно отвечаю я ему. Несмотря ни на что у меня прекрасное настроение. Врезал, врезал я этой гадине Пепеляеву, этому вонючему хорьку! А было бы под рукой оружие – вообще бы убил, потому что таких людей на свете быть не должно. Не должно – и точка.
– Да че случилось-то? – Пашка вскакивает, откинув одеяло.
– Ваш товарищ совершил тяжелый проступок, – веско говорит незаметно подошедший Грачев. – Завтра вы все узнаете. А сейчас – отбой!
Пашка послушно ложится. Меня ведут к выходу из казармы.
В армии для провинившихся солдат тюрем нет. Зато есть гауптвахта. Это что-то среднее между КПЗ и СИЗО. На гауптвахту, в просторечии «губу», сажают защитников Отечества, задержанных патрулями вне части без увольнительных, нарушителей формы одежды, казарменных драчунов, а так же пойманных на воровстве. Ну, или вот таких, как я.
Губа – это своеобразное чистилище. Кто-то, отсидев пять, десять, пятнадцать суток, возвращается оттуда в часть, а кто-то отправляется дальше – на настоящую зону или в дисбат.
Мне светит именно дисбат. Дисциплинарный батальон. Порядки там, по слухам, куда как хуже, чем на зоне. В дисбате, или, как его еще называют, «дизеле», все ходят только строем, спят по шесть часов и много работают – «от забора и до обеда». Дисбатовские носилки – это двухсотлитровая железная бочка с приваренными вместо ручек ломами. Дисбатовская лопата вдвое больше обычной. У дисбатовцев нет выходных и праздников. На их форме нет знаков различия, а ремни – из толстого брезента.
И самое главное – отсидев в дисбате год или два, солдат потом обязан дослужить положенный срок. Мне дадут по максимуму – два года. И еще год и десять месяцев я буду дослуживать. Всего получается почти четыре года. Больше, чем в морфлоте.
Но прежде меня ждет губа, трибунал или выездная коллегия военного суда и прочие прелести. Пока же я сижу в камере временного содержания, находящейся в штабе. Губа – это в Пскове, рядом с комендатурой. Туда меня, судя по всему, повезут завтра.
Погруженный в невеселые думы, я брожу из угла в угол, сунув руки в карманы. В армии руки в карманах держать не положено, но сейчас я вне закона и наслаждаюсь этими крохами свободы, очень относительной свободы – как человек может быть свободным под замком?
«« ||
»» [155 из
237]