Сергей Волков - Чингисхан.
Или он перед собой оправдывается?
– Я ни перед кем не собираюсь оправдываться, – словно подслушав мои мысли, говорит Сухов. – Просто обидно. Чисто по-человечески обидно. Я же вижу, знаю – ты нормальный парень! Я, в отличие от Пепеляева, твое личное дело читал внимательно. И именно я постарался сделать так, чтобы больше никто им не заинтересовался. Ты знаешь, что у тебя там стоит пометка о неблагонадежности?
– Догадываюсь…
– А ты знаешь, что с такой пометкой в десантные войска – элиту наших вооруженных сил – ты попасть не мог? Стройбат по тебе плакал, Новиков! Я понимаю, догадываюсь – тут не обошлось без твоих спортивных наставников, ведь так?
– Так, – я отвечаю односложно и все пытаюсь понять – к чему весь этот разговор?
– А теперь представь, что кто-то из особого отдела – да даже просто из наших дуболомов – захочет отличиться, раскрыть, так сказать, заговор о внедрении агента в ряды доблестных советских десантников. Смекаешь, какой клубок может размотаться?
– Ну…
– Рельсы гну! Что ты мычишь, как недоенная корова! Тебе, дураку, молчать надо было в тряпочку, сопеть в две дырки и ждать, когда в часть поедешь. А уж там, поверь, твоя справочка сработала бы, и спортивные достижения оценили бы на все сто. Поторопился ты, понимаешь? Это раз. К Пепеляеву пошел зря. Это два. Ну, а уж то, что ты выкинул в казарме – вообще ни в какие ворота. Это три. Три, Новиков! Три фатальные ошибки. Так нельзя. Ну, ты же умный парень, в университете учился…
Мне надоело, и я довольно бесцеремонно перебиваю замполита:
– Да ладно, исправить-то ничего все равно нельзя.
«« ||
»» [164 из
237]