Сергей Волков - Чингисхан.
– Пономарев! – сунув голову в лаз, опять кричу я. Из подземелья тянет холодом, воздух пропитан зловонием.
– А? – глухо, как из могилы, отзывается сержант.
– Живой, – говорю Гаврилюку.
– Раз стихи читал – ясно, что живой, – соглашается со мной прапорщик. – Чеши к «коробочке», возьми трос. Вытягивать будем.
Спустя минут пятнадцать мы покидаем кишлак. На прощание перемазанный нечистотами Пономарев кидает в лаз гранату.
– Крысы там, – поясняет он, подождав, пока тугая взрывная волна не вышибет из дыры фонтан грязи. – Ненавижу крыс.
Оказывается, что с началом песчаной бури сержанта ударили чем-то тяжелым по голове, и он потерял сознание.
– Очухался, падла, весь в дерьме, – под гогот старослужащих мрачно рассказывает Пономарев. – Они в этот погреб требуху всякую кидают, кишки там, ноги бараньи. Автомата, главное, нету, падла! У-у, найду, кто – глаз на жопу натяну, с-сука!
Раздевшись догола, он выкидывает хэбэшку на обочину дороги и устраивается на корме БМД. «Коробочка» трогается и, вздымая пыль, мчит нас обратно на точку, в лагерь.
Улучив момент, я подсаживаюсь рядом с сержантом и спрашиваю:
«« ||
»» [198 из
237]