Сергей Волков - Чингисхан.
Рыжебородый захохотал, наблюдая гнев побежденного врага.
– …Тебя прибьют к деревянному ослу, как хана Амбагая! – закричал татарский нойон.
Смех умер на устах Есугея.
– Ты славный воин, Темуджин-Уге. И ты прав, мы одолели вас хитростью. Когда бьешься за жизнь своих детей, хорошо все, что приводит к победе. Я думал одарить тебя жизнью и взять к себе на службу, но твой язык убил тебя. Не надо было вспоминать великого хана и его смерть…
Резко шагнув вперед, Есугей одной рукой схватил нойона за горло и сильно сжал. Послышался громкий хруст. Темуджин-Уге страшно захрипел, пытаясь оторвать от себя руку Есугея. Его глаза вылезли из орбит, лицо побагровело. Нилха-Сангум, сверкая черными глазами, с любопытством смотрел на это, а шаман Мунлик отвернулся.
– Во славу Вечного Синего неба! – громко крикнул Есугей и высоко поднял окровавленную руку с зажатым в ней вырванным кадыком татарина. Тело Темуджина-Уге повалилось на траву.
– Слава Тенгри! Слава Есусу! – подхватили крик вождя монголы и кераиты.
Отбросив кадык, Есугей вытер руку о гриву стоящего поодаль коня, легко вскочил в седло и, обращаясь к реющему над головой девятихвостому тугу, торжественно произнес:
– Клянусь: если у меня родится сын, я назову его в честь этого дерзкого и отважного воина Темуджином!
Глава четвертая
«« ||
»» [32 из
237]