Сергей Волков - Чингисхан 2.
К нам подъезжают остальные. Только прекрасная амазонка гоняет своего белого скакуна по мелководью, поднимая тучи брызг.
- Мы из тысяча девятьсот восьмидесятого, - сообщает Нефе¬дов и в свою очередь, спрашивает: - Петр Петрович, а не род¬ственник ли вы будете Якову Александровичу Слащеву?
- Это мой дядя, господин профессор. К сожалению, я ничего не знаю о его судьбе - мы покинули границы бывшей Россий¬ской империи в двадцать первом. Дядя находился в эмиграции. По слухам, у него там были какие-то трения с Главнокоманду¬ющим, бароном Врангелем...
- Не знаю, насколько приятно вам будет это узнать, Петр Пе¬трович, но ваш дядя генерал Слащев в конце двадцать перво¬го года по разрешению советского правительства вернулся в страну. С двадцать второго года преподавал тактику на выс¬ших курсах командного состава Рабоче-крестьянской Красной армии «Выстрел». В двадцать четвертом издал книгу воспоми¬наний «Крым в 1920 году». В начале двадцать девятого убит неким Лазарем Коленбергом в собственной квартире, якобы из-за казненного в годы Гражданской войны брата.
Все это Нефедов отчеканивает на одном дыхании, глядя прямо в глаза штабс-капитану. Столпившиеся вокруг офицеры взволнованно переговариваются, кто-то кричит: «Не может быть!»
- Успокойтесь, господа! - Слащев усмехается. - Иного от дяди Якова я и не ожидал. Он - блестящий офицер, солдат от Бога, но, сожалению, ничего не понимает в политике. Не понимал... Есаул, протирая ствол пулемета промасленной тряпкой, хму¬ро бросает:
- Коммунисты, небось?
-Увы, - улыбается Нефедов. - Рылом, пардон, не вышли.
- Отчего же «увы»? - иронично изгибает бровь штабс-капитан.
- В Советском Союзе быть членом партии значит иметь хоро¬шие карьерные перспективы, - серьезно отвечает профессор. - Все очень изменилось господа. Если у вас есть желание, я могу многое поведать вам о том, как мы теперь живем.
«« ||
»» [119 из
244]