Сергей Волков - Чингисхан 2.
Три ящика динамита
Трава Колизея шелестит под ногами. Разумеется, арена на¬стоящего Колизея усыпана песком и находится в Риме. А в до¬лине Неш Колизеем называют почти круглый лог между трех холмов. Их склоны образуют некое подобие амфитеатра. Сей¬час там полно зрителей. Пришли все - и афганцы из разных эпох, и скифы, и македоняне, и грязные кушаны с нечесаными волосами, и дисциплинированные китайцы в темно-зеленой форме. И, конечно же, монголы. Конечно же, потому что один из двух сегодняшних поединщиков - багатур Кобдо, нукер из войска царевича Джагатая. Монголы оказались в долине, об¬шаривая окрестные горы в поисках сына Хорезм-шаха Мухам¬меда Второго Джелал-ад-Дина, непримиримого врага Чингис¬хана. Это было давно, в начале тринадцатого века.
Кобдо выше меня ростом, шире в плечах. Движениями и статью он напоминает медведя. Очень быстрого, сильного и опытного в схватках медведя, закованного в наборный цзиньский панцирь.
Второй боец, противник монгольского багатура - я. Так за¬хотела княгиня Ольга. Она вместе со своей свитой расположи¬сь на камнях, специально принесенных из-за холмов. Где-то там, среди господ офицеров, находится и Нефедов. Он стран¬ам образом сошелся с этой компанией, мгновенно став для них своим человеком. Меня это удивляет - что общего может быть у советского профессора и недобитых белогвардейцев? Впрочем, сейчас мне не до размышлений на отстраненные темы. Кобдо уже вышел на средину травяной арены и зрители приветствуют его восторженными криками. Он явный фаворит сегодняшнего поединка. Не знаю, как Ольга заставила монгола участвовать в этом. Мне же был попросту поставлен ультиматум: или я сражаюсь, или каждый день меня станут подвергав, одной из самых жестоких китайских казней: перепиливать переносицу продетым в ноздри конским волосом. В случае моей победы Ольга обещала оставить меня в покое. В случае же весьма вероятного поражения я остаюсь у «ее престола».
Я вооружен шашкой, честной казачьей шашкой, врученной мне перед боем есаулом. Махандская рубаха, штаны, сапоги да фигурка коня на груди - вот и вся моя экипировка. Кобдо подготовлен к поединку гораздо серьезнее. Помимо наборно¬го панциря, наплечников, наручей, широкой кожаной юбки, расшитой железными пластинами и чашеобразного шлема с наносником, он надел на левую руку выпуклый медный щит с изображением Ока Тенгри. В правой руке монгол сжимает па¬лицу - железный шар на длинной рукояти. Во времена Чингис¬хана такие палицы наряду с прямыми широкими мечами были излюбленным оружием монголов.
Понятно, что шансов у меня никаких. Но так уж устроен мир, что кто-то всегда лучше подготовлен, лучше оснащен, преду¬прежден, обучен. Если бы мы, к примеру, стрелялись - тогда преимущество оказалось бы на моей стороне. Но стрелковые поединки в долине - редкость. Огнестрельное оружие тут яв¬ляется монополией «цивилизованного меньшинства».
- Начинайте! - слышу я голос Ольги.
Кобдо поглубже нахлобучивает шлем и, помахивая палицей, начинает двигаться в мою сторону. Зрители орут. Я иду ему на¬встречу, держа шашку клинком вниз. Надо побыстрее кончать с этим цирком. Интересно, насколько больно умирать от удара железным шаром по голове? Волнения я не чувствую. Злости на Ольгу, штабс-капитана, Нефедова - тоже.
Я просто устал. Мне хочется выспаться. Лечь - и спать трое суток. Или четверо. Справиться с Ольгой, доказать ей, что я имею право на свою волю в делах и поступках, мне не удалось. линок я не выиграю. Значит, остается смириться и жить как указывают обстоятельства.
- Давай! - говорю я монголу и указываю на свою макушку. - Прямо вот сюда! Один удар - и все. Ну!
«« ||
»» [128 из
244]