Сергей Волков - Чингисхан 2.
Я слабо улыбаюсь. Спину приятно жжет и покалывает. Прожариться - именно то, чего бы мне сейчас хотелось.
Изба маленькая, кособокая, забитая множеством как хорошо знакомых мне, так и совершенно невиданных вещей. Поми¬мо неказистой самодельной мебели - кровать, шкаф, сундук, стол - и обычной деревенской утвари, здесь по стенам висят разнокалиберные деревянные колеса, какие-то доски с дырка¬ми цепи, кольца из проржавевшего железа. Очень много ламп, фонарей, свечек в саморезанных деревянных подсвечниках.
Есть, однако, и приметы цивилизации, которые сразу успо¬коили меня, едва только дед Чага перетащил мое полумертвое от холода и усталости тело через высокий порог. На кованом крюке висит радиоприемник «Океан» - у нас в Казани был та¬кой же - а рядом настенный календарь за 1980 год с неизмен¬ным олимпийским мишкой. Стало быть, я в своем времени, а не в эпохе Ивана Грозного. Это хорошо. Хотя бы это - хорошо.
- Как тебя занесло в такую глушь?
- Не помню, дед. В экспедицию ходили, дальше не помню. Не знаю почему, начинаю рассказывать какую-то версию и решаю разыграть амнезию. Рассказывать правду невозможно, да и не хочется. Неизвестно, как человек отреагирует на такой рассказ, а на новые неприятности нарываться не хочется. Сейчас главное восстановиться и встать на ноги, а там посмотрим...
- Совсем ничего?
- Чего?
- Не помнишь?
- Плохо помню, дед. В голове туман — отморозил бошку, видать.
- Говорить можешь, значит, не отморозил. Звать-то тебя как, помнишь?
«« ||
»» [147 из
244]