Сергей Волков - Чингисхан 2.
Я сопротивляюсь. Борюсь с властью коня, как могу. Хан-Тенгри ждал сотни лет - подождет еще. Прежде всего мне нуж¬но увидеть маму. А для этого необходимы деньги, проклятые разноцветные фантики с двуглавым орлом.
Есть, совершенно точно есть человек, который мне поможет. Но именно к нему я идти не хочу. Не хочу, потому что элемен¬тарно боюсь. Человек этот - мой тренер по стрельбе Маратыч. Он разоблачит нелепую легенду про плен и международные организации в два счета. Правду же я рассказать не могу. Зна¬чит, пока Маратыч ничего обо мне знать не должен. И ребята из нашей команды - тоже. Даже Витек.
Витек, Витек, верный мой приятель. Верный ли? Нефедов утверждал, что Витек за деньги рассказывал профессору про меня. Делился информацией, как сейчас говорят. А может быть, Нефедов просто соврал? Как-то не вяжется у меня одно с другим: деньги и Витек, веселый раздолбай с веснушками на носу. Вот он-то наверняка сумел бы что-то придумать. При условии, что никуда не уехал, жив-здоров и все такое. Сколько ему сейчас? Тридцать три?
И мне было бы столько же, не попади я в ловушку хроноспаз-ма. Хотя кому я вру? Все началось гораздо раньше, в тот зло¬получный день, когда в купе поезда «Москва-Казань» я открыл шкатулку и вытащил на свет божий серебряного коня...
Три дня я живу у дяди Гоши. Три дня ищу работу и осваиваюсь в этом новом мире. Жадно слушаю радио, ловлю обрывки разговоров на улицах.
Народ активно занимается бизнесом. Я всегда думал, что если купить в одном месте товар за сто рублей, а в другом про¬дать за двести - это спекуляция. Нет, оказывается - бизнес. Торгуют все. Улицы обсажены ларьками, как пеньки опятами. Поэтому и на работу требуются в основном продавцы, бухгал¬теры, операторы каких-то ПК и менеджеры. Кто такие эти са¬мые операторы и менеджеры, я тоже пока не разобрался. Но это явно не я.
Ни продавцом, ни бухгалтером устроиться не могу - нет до¬кументов. Да, собственно, никем не могу. Везде спрашивают паспорт. И еще обращают внимание на одежду. В старом дядигошином пальто, шапочке, подаренной еще дедом Чагой и махандских сапогах я действительно выгляжу подозрительно. Надежда найти работу тает с каждым днем. Что ж мне, ночью выходить на большую дорогу с кинжалом князя Атхи? Соб¬ственно, это тоже бессмысленно - теперь по ночам на улицах ни души.
Жизнь у дяди Гоши меня утомляет. К старику постоянно ходят всевозможные мятые личности, невеселая попойка идет и днем, и ночью. Я все время хочу есть. Даже не есть, а жрать. Мне снится мясо, жареное, вареное, тушеное... И пельмени. И пирожки. Запеченная в духовке курица, покры¬тая золотистой корочкой. Салат «Оливье». Котлеты. Голубцы. Селедка, заправленная растительным маслом и украшенная кружочками лука. Торт «Наполеон». Мама всегда пекла его на Новый год, по бабушкиному рецепту, пекла заранее и на Утки ставила в холодильник - чтобы коржи пропитались кремом.
Новый год уже совсем скоро, через пару недель. Боюсь, не Тп чтобы «Наполеон», а и пирожное «картошка» мне попробовать не удастся. С едой у дяди Гоши туго. Точнее, ее тут вовсе не во¬дится. Дядя Гоша и его друзья питаются закуской и водкой Сыр, колбаса, вареные яйца, луковица, консервы - по местным меркам такой набор продуктов равноценен царскому засто¬лью. Обычно же в ходу запивка - вода из-под крана и черствый хлеб.
Все дни похожи один на другой и заканчиваются одинаково - далеко за полночь принявший свою суточную дозу дядя Гоша начинает «рычать» на собутыльников. Те огрызаются. Не знаю, как эти ситуации разруливались до моего появления. Теперь все просто - я выхожу из своего чулана, беру особо буйного го¬стя за шиворот и отправляю в подъезд. Остальные обычно ухо¬дят сами.
«« ||
»» [179 из
244]