Сергей Волков - Чингисхан 2.
Кажется, я заснул. Просыпаюсь резко, рывком. Мы по-прежнему едем по тайному тракту между гор. Синие вершины медленно, величаво плывут над головой. Вижу орла, кружаще¬гося выше облаков. Понимаю, что это не птица залетела так высоко, а облака висят очень низко, всего в нескольких десят¬ках метров над грузовиком.
Нефедов спит, его голова безвольно покачивается, рот при¬открыт, на нижней губе повисла ниточка слюны. Видать, про¬фессор караулил меня, но и его укатали здешние крутые горки. Пусть спит. Так спокойнее.
Мне трудно дышать, в груди что-то булькает, свистит, словно там застряла пищалка из детской игрушки. Трогаю лоб. Очень горячий. Рука ледяная, а вот тело пышет жаром. Это плохо. Значит, температура будет продолжать подниматься. Когда там сворачивается кровь, на сорока двух градусах? Похоже, я совсем близок к этому.
Вспоминаю про Рогатую гору. Где ее искать? И как - я едва шевелюсь. Нет, надо сперва оклематься. Конечно, лечение зай¬мет время, но разве я куда-то тороплюсь?
И тут мне впервые с момента бегства из медпункта на ум приходит простой, казалось бы, вопрос: «А что потом?».
Действительно - что? Как я буду реабилитировать себя, как вернусь домой? Мне совершенно не улыбается перспектива жить за границей, а на родине числиться убийцей и дезерти¬ром. Я хочу увидеть маму, Витька, хоть он и гад, Маратыча, дЯдю Гошу, пацанов со двора. Надю хочу увидеть! Может, она уже вышла замуж за этого своего препода, мне плевать.
Я хочу вернуться в Казань. И вернусь, чего бы это мне ни стоило! Ох, как же мне плохо... А если я умру? Задохнусь в во¬нючем кузове разукрашенного шашпая? Сгорю в лихорадке?
И тут же понимаю, что ничего тогда не будет. И мне стано¬вится неожиданно легко и просто от этой мысли. Ни-че-го... у[ пофигу. А раз так - не надо печалиться. Нужно делать, что должно - и будь что будет...
Профессор просыпается, смотрит на меня и лезет в карман. Видимо, я совсем жутко выгляжу. Он протягивает мне надо¬рванную упаковку с оставшимися таблетками анальгина. Ки¬ваю, мол, спасибо, благодетель. Впрочем, мне жаль Нефедова. Умный, хитрый, коварный и жестокий человек стал, как это принято говорить, заложником ситуации. Господи, поскорее бы мы приехали. Обшарпанный кузов опротивел до рвоты.
Глотаю таблетки, запиваю из фляги Мирзо. Вода сильно от¬дает железом. За подъемом начинается спуск. Дорога очень плохая, нас каждую секунду подбрасывает, кидает из стороны в сторону. Рыжий султан пыли висит позади машины, как ды¬мовая завеса.
«« ||
»» [54 из
244]