Сергей Волков - Чингисхан 2.
Про пороховую бомбу, изготовленную из обычной винной бочки, я читал в книге, посвященной гугенотским войнам во Франции. Для такой бомбы нужен порох, камни и галька в качестве поражающего элемента, бочка и наклонная поверх¬ность. Но в книге, я это точно помню, помимо прочего было на¬писано: из десяти пороховых бомб такого типа успешно взры¬вались только четыре. А у меня - всего одна. Это означает, что я не имею права на ошибку.
Слышу голоса кашгарцев, перекликающихся друг с другом. Они совсем рядом. Напоследок обозреваю окрестности. Серые стены Маханадари, силуэты людей между зубцами, изумруд¬ную зелень травы внизу, набравшие вечернюю синеву конусы дальних вершин и багровое солнце, наполовину ушедшее за Рогатую гору, таинственный Буй-cap. Я хочу, чтобы все это на¬вечно сохранилось в моей памяти.
А еще я очень хочу видеть Телли. Ее глаза. Венок из пламе¬неющих ромашек на ее волосах.
Пора!
Упираясь плечом в бочку, выкатываю ее на гребень вала. Кашгарцы - в нескольких шагах от вала - вскидывают автома¬ты. Их человек двадцать, взрослые, бывалые мужики. Навер¬ное, Нефедов и впрямь мог бы с ними договориться.
- Привет! - я улыбаюсь самой радушной из всех мыслимых улыбок. - Подходите поближе, друзья! Представление начина¬ется!
Толкаю бочку ногой. Она катится вниз, постепенно набирая скорость. Один из кашгарцев гортанно вскрикивает, указывая на высыпающийся из бочки порох.
Я валюсь в траву, начинаю ширкать рубчатым кресалом по кремню. Это самое «узкое место» моего плана. Я плохо умею об¬ращаться с огнивом, а спичек у махандов, понятное дело, нет.
Начинается стрельба. Из-под кресала летят искры. Они по¬падают на лежащий в траве трут, голубоватая змейка дыма поднимается вверх. Начинаю дуть, стараясь не дать крохотной искорке умереть. Трут, изготовленный из какого-то темного пористого вещества, явно за меня. Искорка расползается, превращается в оранжевое пятнышко. Я дую, щуря слезящиеся от дыма глаза. Понимаю - уже опоздал. Огонь не успеет по поро¬ховой дорожке добежать до бочки. Все пропало!
Над трутом поднимется долгожданный язычок пламени. Безо всякой надежды сую горящий трут в кучку просыпавше¬гося из бочки пороха. Яростное пламя бьет в лицо. Кричу от боли, вскакиваю на ноги.
«« ||
»» [85 из
244]