Сергей Волков - Чингисхан 2.
И тут я вдруг понимаю, в чем дело. Это не просто орнамент, не просто гвоздики. Это своеобразный победный отчет, спи¬сок трофеев. Во время войны наши летчики рисовали на фю-зеляжах своих истребителей звездочки за каждый сбитый не¬мецкий самолет. Хозяева «Бура» вбивали золотые гвозди после каждого удачного выстрела. На прикладе винтовки - целое кладбище, жертвоприношения этому стальному монстру, скон¬струированному сто лет назад инженером Ли и увидевшему свет на оружейных фабриках Энфильда.
Начинаю считать гвоздики - и на второй сотне сбиваюсь. Черт возьми, а ведь я сегодня утром тоже внес свой посильный вклад в узор на прикладе! Жаль, у меня нет ничего, чем можно было бы зафиксировать свое достижение. Хотя - почему нет? Где-то в кармане старой хэбэшки, надетой на мне, лежит по¬ловинка бритвенного лезвия «Спутник», обнаруженного в тум¬бочке Генки Ямина. Им я разрезал полотнище палатки, когда выбирался из медпункта.
На поиски уходит несколько секунд. Примостив винтовку на коленях, я осторожно, двумя пальцами беру лезвие и вырезаю на прикладе, ближе к цевью, крестик.
Да, я тоже варвар. Я тоже горжусь своими победами над врагом. И пусть меня осудят, но чтобы победить врага, я должен стать таким, как он, только еще коварнее, еще хитрее, безжалостнее и кровожаднее. Таковы законы войны. Так воевал Чингисхан...
Пятый день погони катится к своему закату. Надир-шах мо¬жет быть спокоен в своем мусульманском раю - у него верные подданные. Они висят на нашем хвосте, как хорошие гончие псы. Девятерых я отправил к сюзерену. Оставшихся это, похо¬же, только раззадорило и обозлило донельзя.
Мы почти не разговариваем - нет сил. Только «да», «нет» и матерная ругань. Материмся от усталости.
У нас разделение труда. Я несу «Бур» и бутыль с водой, Не¬федов - мешки с припасами и одеждой. Без стеганых халатов и шерстяных покрывал мы бы уже давно замерзли - по ночам тут очень холодно, камни покрываются инеем. Плохо, что осталось мало еды. И еще меньше надежды, что мы выберемся из этой передряги живыми.
Сегодня утром я дал Нефедову по морде. Он потратил впу¬стую три драгоценных патрона. Было это так: я спал, а профес¬сор сторожил, забравшись на скалу, чтобы заметить преследо¬вателей как можно раньше. Дозоры мы несем по очереди - один спит, другой караулит.
Разбудили меня звуки выстрелов. Нефедов, поднявшись во весь рост, палил из «Бура», азартно дергая затвор. Стреляные гильзы звенели по камням.
Взобравшись к нему, я отобрал винтовку и от души вре¬зал профессору по бородатой физиономии. Удар, правда, вы¬шел слабым - я все еще не оклемался после тех блужданий по безводным пустошам, что привели меня в полевой мед¬пункт.
«« ||
»» [10 из
244]