Айрон Розенберг - Темный прилив
– Дурак, у них же драконы были! – Кулак Верховного врезался в щеку молодому орку, тот отступил, шатаясь. – Всадник на драконе прилетел бы уже много дней тому назад, чтобы рассказать нам, как идут дела! Что то случилось! Флот наш пропал – и большая часть наших сил с ним!
Тарбек кивнул, потирая щеку, но ничего не сказал Верховному. Да и не стоило, Оргрим и так знал, о чем думает его второй по старшинству: если б вождь не послал столько сил в погоню за Гул'даном, отступать бы не пришлось.
Оргрим скрежетнул зубами: ну почему, почему никто, кроме него, не понимает, зачем следовало наказать предателя? И с тех пор как приказал отступать, на всех лицах – одно и то же. На воротах уже показались трещины, они прогибались все сильнее с каждым ударом тарана. Защитники города давно истощили запас масла – лили взамен кипяток на головы. Войско Альянса оттеснили за озеро, перекрыли мост. Победа была так близка! Еще день, самое большее два – и город бы поддался! А Верховный услал столько войска прочь, оставшихся сил не хватило для штурма.
Альянс же не замедлил воспользоваться случаем: люди снова ударили через мост, разгромили немногочисленный заслон и пробились на равнину перед городом. Снова орки оказались между людским войском с одной стороны и защитниками крепости с другой. А помощи то ждать неоткуда! Усланные войска, как Тарбек и сказал, вернутся спустя много дней, если не недель, и то если сумеют победить Гул'дана с чернокнижниками, ограми и прочей пакостью, сотворенной им для помощи в предательстве. Воины, запертые в горах или оставшиеся за ними, наверняка погибли от рук людей, захвативших перевалы. Все, чем располагал Оргрим, было на виду, перед городом.
Потому и приказал отступать. Надеялся встретить отправленное за чернокнижником войско по дороге, но не встретил. Хоть драконы то могли прилететь? Что то пошло не так, совсем не так. А всему виной – Гул'дан. Даже если колдун и не собственноручно перебил воинов Орды, он виновен в разделе сил, в ослаблении, в поражении. Его предательство заставило Молота Рока мстить!
А мстить Оргрим поклялся. Дал клятву духам предков: народ орков не останется в бесчестье! Он, Оргрим, искоренит дикость, бессмысленное зверство, кровожадность, лживость! Пусть проиграют войну, пусть погибнет сам – без чести орки просто звери! Хуже зверей – ведь могли стать куда большим, чем стали, ведь забыли славную историю, забыли предков – все забыли ради битвы, кровопролития, ненависти. Если бы позволил Гул'дану уйти безнаказанно, сам бы измарался бесчестьем, стал бы виновен в снисхождении к бессовестному себялюбию и предательству, даже в подстрекательстве к ним – и из за него падение орков лишь усугубилось бы.
Ну что ж, по крайней мере, можно сказать: Молот Рока старался как мог. Сохранил свою честь и вместе с ней – честь всей Орды. Может, орки и проиграют людям эту войну, но сохранят гордость, не станут на колени, умрут с оружием в руках, не хныча и не моля о пощаде.
Впрочем, война еще вовсе не проиграна. Орда уходит к югу, но на юго восток, а не на запад. Там, между Лордероном и Азеротом, лежит Каз Модан. Через Каз Модан шла Орда, чтобы достичь этих земель. Там жили дворфы, упорные противники, но павшие перед мощью Орды. Держался еще лишь Стальгорн – правда, держался крепко. Оргрим оставил в Каз Модане Килрогга Мертвоглаза и его клан Кровавой Глазницы присмотреть за делами – тамошние шахты обеспечили материал для постройки кораблей. Если только пробиться туда, объединиться с Килроггом – сил хватит встретить преследующее войско Альянса и разбить его. Разумеется, битвы теперь станут тяжелее, война продлится дольше, но орки еще смогут стать главной силой на этом континенте, выкроить место на нем и для себя.
Конечно, если судьба не уготовила больше никаких несчастий.
– Люди! – выдохнул орк разведчик, бухнувшись на колени от изнеможения. – На востоке – люди!
«« ||
»» [212 из
248]