Уилбур Смит - Время умирать
Из своего укрытия они слышали как в пятистах метрах от них прайд, рыча и ворча, разделывается с остатками туши, но через некоторое время эти звуки стихли. Очевидно, львицы наконец насытились и улеглись в тенечке отдохнуть.
За полчаса до захода солнца несильный, но горячий ветерок, дувший почти весь день, внезапно стих, и на вельд опустился характерный африканский вечер. Редкие, остававшиеся на деревьях с зимы сухие листья были неподвижны, на поляне на другом берегу не шевелилась ни единая травинка, и даже густые заросли папируса, окаймляющие берег, перестали, как обычно, кивать и пригибаться и как будто застыли, прислушиваясь к чему-то. Стояла такая тишина, что Клодия оторвалась от книги, а потом и вовсе осторожно закрыла ее и сидела, прислушиваясь к абсолютной тишине.
И в этот момент на другом берегу коротко подал голос какой-то зверек — тревожный звук, прозвучавший так отчетливо и громко, что Клодия невольно вздрогнула. И тут же почувствовала легкое прикосновение Шона к бедру — предупреждение — и услышала, как часто и тяжело дышит отец, будто он только что закончил долгий и трудный подъем.
Теперь тишина приобрела какой-то зловещий оттенок, как будто окружающий мир затаил дыхание. Затем она услышала, как отец делает негромкий выдох, и искоса взглянула на него. На лице у него застыло восторженное выражение, как у юноши, преклонившего колени перед святым причастием. Господи, подумала она, какой же он все-таки симпатичный. Если не считать серебрящихся висков, он выглядел куда моложе своих лет, такой загорелый, изящный и ловкий. Пока еще не было заметно никаких внешних признаков того, что его собственное тело предало его, уничтожая самое себя изнутри.
Его возбуждение было заразительно, и она почувствовала, как и ее кровь быстрее заструилась по жилам, подгоняемая учащенными ударами сердца. Клодия медленно повернула голову, чтобы проследить за взглядом отца. Он смотрел куда-то направо, на другой берег — туда, где деревья заканчивались и начиналась поляна.
Единственным живым существом там была серая, отдаленно напоминающая попугая птица, устроившаяся на верхушке куста. Шон как-то говорил ей, что это серый лури — знаменитая птица-отгонялка, которая своим пронзительным криком, спугивающим добычу, порой доводила охотников до отчаяния. Вот и сейчас она принялась орать «Уйди-уйди!». В то же время она изгибала голову, стараясь разглядеть что-то в высокой траве под кустом, на котором сидела.
— Он идет. Птица его видит, — прошептал Шон в каких-то нескольких дюймах от ее уха и Клодия принялась напряженно искать взглядом, сама не зная, что именно.
— Вон там, в траве, — снова шепнул Шон, и она наконец сумела заметить движение. Верхушки стеблей дрожали и наклонялись — едва заметное скрытное движение какого-то животного по поляне к берегу. А потом трава снова застыла в неподвижности. Все это очень напоминало движение большого лосося в неподвижном пруду — самого его не видно, и лишь на поверхности воды остается след его движения под водой.
Всякое движение прекратилось на долгие несколько минут.
— Он прислушивается и принюхивается, — пояснил Шон. Она никогда не думала, что он способен проявить такую эмоцию, как возбуждение, но сейчас почувствовала, насколько его шепот хрипл и сдавлен.
«« ||
»» [36 из
609]