Татьяна Витальевна Устинова - С небес на землю
– Почему косая обезьяна?
– Потому что ты косишь.
– Я знаю. Это с детства еще. Пытались исправить, но так до конца и не исправили. Сейчас почти не видно. Как это ты заметил?
Алекс подал ей пальто.
– Откуда ты узнал, что это он?
– Да фактически он сам и сказал. Когда ты мне рассказала, что был некий человек, которого уволили почти со скандалом, я… навестил его. И он мне сразу стал излагать про гениев, которых не печатают, и про издательство, где все давно прогнило, про то, что работать на бабку, прошу прощения, на Анну Иосифовну, не имеет смысла, ну, и так далее. О том, что у директрисы есть почта, знали Береговой и эта самая Олечка, о которой известно, что она все время пишет, но нигде, кроме Интернета, ее не читают. И не печатают. А всякие гадости слать – это своеобразный способ мести.
– Бабский, – подсказала Маня. – Кажется, я это уже говорила когда то.
– И в том, что это именно месть, я не сомневался! Только не знаю, куда делся еще один листок из тех, что мне тогда оставила Анна Иосифовна! Она тоже… любительница загадок! То есть вроде бы она навела меня на след, но ничего не уточнила. Просто листок. А на нем просто буква. Я догадываюсь, в чем дело, конечно, но все же до конца не уверен.
– Листок, – повторила Маня. – Подожди, совсем недавно было что то такое… Именно листок бумаги… Он откуда то выпал, а я подняла. Или не я подняла, а кто то еще. И мне это показалось странным…
Алекс придержал перед ней дверь. Охранник вежливо поклонился из своей будочки, и Алекс поклонился в ответ.
«« ||
»» [325 из
368]